Издано в Нью-Йорке

Гуру индустрии гостеприимства Ян Шрагер придумал для сети Marriott новый формат — гостиница-галерея. Коллекции арт-объектов Edition New York может позавидовать любой музей

Дэвид Роквелл

Сетевая гостиница, четвертая по счету после тех, что открылись в Майами, Стамбуле и Лондоне, расположилась в башне…

Сетевая гостиница, четвертая по счету после тех, что открылись в Майами, Стамбуле и Лондоне, расположилась в башне легендарного небоскреба Metropolitan Life, с 1909 года возвышающе гося в начале Мэдисон-авеню и построенного по образу колокольни базилики Святого Марка в Венеции. Проект был реализован благодаря творческой коллаборации двух выдающихся в своем деле личностей: девелопера Яна Шрагера (Ian Schrager) и архитектора Дэвида Роквелла (David Rockwell).
В 1980-х годах с гостиниц Morgans, Royalton и Paramount, к появлению которых непосредственно причастен Шрагер, началась мода на минимали стичный дизайн с приглушенным освещением и аурой ночного клуба.

Когда этот стиль стал мейнстримом, пионер формата бутик-отеля сделал неожиданный поворот в сторону избыточной барочной эстетики, разработав концепцию роскошного Gramercy Park Hotel.
А в новой гостинице Edition New York он, похоже, нашел баланс между крайностями, воссоздав в ее стенах интерьеры респектабельных вилл Золотой мили и арт-атмосферу венецианского Палаццо Пегги Гуггенхайм.

Эклектичную дизайн-концепцию воплощали архитекторы Rockwell Group — бюро с 30-летней историей, достижения которого отмечены престижными наградами, в том числе Национальной премией дизайна от Музея Купера-Хьюитта. «Мы сыграли на контрастах между внутренним убранством и экстерьером, — рассказывает Дэвид Роквелл. — Гости переносятся в обстановку модной коктейльной вечеринки в частной нью-йоркской резиденции. Пространство оформили так, чтобы оно воспринималось как нечто вневременное и при этом, безусловно, актуальное. Так мы переосмыслили понятие роскоши, обратившись к самым сущностным ее элементам». Отделка пола широкими досками из светлого дуба, деревянные панели на стенах и обивка мягкой мебели пшеничного оттенка привносят уют и тепло в лобби с четырехметровыми потолками.

Сделанная на заказ бетонная плитка, которая обрамляет окна, повторяет оригинальную фактуру фасада из известняка. В глубине холла возле камина из черной стали обустроена лаундж-зона с креслами Алвара Аалто и столиками из камня и бронзы. «Мне не хотелось, чтобы постояльцы чувствовали себя так, будто попали в парижский салон или лондонский джентльменский клуб. Нужны были явные признаки Нью-Йорка, но, знаете ли, без того чтобы продавать в лобби фигурки Статуи Свободы и Эмпайр-стейт-билдинга», — объясняет Шрегер. Такими символами города стали массивные абстрактные полотна Энди Уорхола, Сая Твомбли и Дэмиена Херста. На второй этаж, где находится ресторан The Clocktower, ведет впечатляющая спиралевидная лестница. Раньше здесь были офисы страховой компании, и дизайнеры решили восстановить элементы исторического интерьера: светильники, двери из красного дерева, обшивку стен и полы. Напитки подают за барной стойкой в форме подковы с отделкой из сусального золота под люстрой-шаром, выполненной французским мастером Эриком Шмиттом (Eric Schmitt).

В бильярдной комнате взгляд приковывает стол с обивкой вызывающе лилового цвета, окруженный бархатными банкетками. Три обеденных зала обставлены вельветовыми креслами и деревянными столами с основаниями из рифленой бронзы. Украшают ресторан больше пятисот фотографий, отдающих дань уважения героям американской контркультуры. Помещенные в классические золотые рамы снимки Боба Груэна и Мариполя транслируют противоречивую эстетику Нью-Йорка. Лаконичный, но располагающий дизайн гостевых комнат в бежевой гамме с арт-акцентами в виде черно-белых фотографий Мелвина Сокольски создает ощущение скорее элегантной приватной резиденции, чем бездушного отельного номера. О долгой истории здания напоминают аутентичные сводчатые потолки. А о том, что когда-то небоскреб был самым высоким в городе, — ошеломляющий вид из окон на Ист-Сайд и Гудзон.

Фото Nikolas Koenig